«Не подрезайте» крылья, говорила в прошлом своем выступлении психолог Екатерина Розанова. Тогда речь шла о том, что хочешь не хочешь, но наступает такое время, когда ваш ребенок становится подростком, юношей или девушкой, и надо его «отпустить», как бы предоставить большую самостоятельность. Сегодня наше интервью с Екатериной Розановой, доцентом Московского психолого-педагогического университета, о том времени, когда дети уже выросли. Говорят, маленькие детки — маленькие «бедки», большие дети — и беды большие. Можно ли их избежать?

Надо сказать, — считает Екатерина Розанова, — что ситуация здесь мало чем отличается от ситуации со здоровой молодежью. Просто «наши» должны быть более осторожны, помнить, что они более уязвимы.
Да, они выросли и за ними надо признать право на принятие решений. Причем решения, которые они принимают, нужно научиться уважать. Даже, если вы с ними внутренне не согласны и они вам не по душе. Можно лишь спокойно (без всякого крика), деликатно дать понять, что у вас другое мнение, и постараться его аргументировать. Иначе доверие будет разрушено, потеряно. И, может быть, это самое тяжелое, что может случиться в отношениях родителей и детей…
«Не кажется ли тебе, что стоит еще подумать? А может быть, ты рассмотришь другой вариант?» Я всегда призываю к сослагательному наклонению.
— Но ведь бывают объективно упрямые, трудные тинейджеры, характер которых еще и усугубляет болезнь...
— Безусловно. Тем более, что половое созревание в какой-то степени осложняет и течение диабета (взять хотя бы феномен «утренней зари»).
Я бы посоветовала в этом случае проконсультироваться с психологом. А если ваш сын или дочка не против, пойти на консультацию вдвоем. Потому что трудного, неуправляемого подростка предоставить полностью самому себе, конечно, нельзя. Хотя само по себе понятие «трудный» — не плохо, а, наоборот, — хорошо: значит личность растет.
У меня другой опыт. Можно сказать, Петя долгое время был «пай-мальчиком». Не знаю, что и как будет дальше с этим «пай-мальчиком». Понимаете, он всегда меня очень любил. И, думаю, именно это удерживало его от поступков, которые, он знал, меня огорчат.
У моей близкой знакомой был горький опыт. Сын пошел на свадьбу к своему приятелю — тогда он учился уже на третьем курсе — и вернулся очень-очень нетрезвым, да мало того, с чудовищным синяком под глазом. Видимо, была драка. Но он дошел до дома. Представляю себе, что она пережила, — объяснять не надо. Но ни о чем его расспрашивать не стала. Он сам понял, что «перешел границу» — столько выпить ему было нельзя, и больше это не повторялось.
Знаю, что в последнее время бывали случаи, когда он уходил на ночь и не всегда звонил. Приятельница рассказывает: держусь из последних сил, но молча. Она никогда не устраивает «своему» скандалы. Сын видит, что ей очень плохо, извинится, скажет, что в другой раз так не будет, вот, собственно, все. И действительно — все.
Я не возражаю против того, что иногда Петя пьет пиво, вино, ведь фактически он для меня ребенок, а вообще-то — взрослый мужчина, он не курит, хотя я курю. У него компания, как говорится, непьющая, очень умеренная. И главное, есть настоящий друг, чуть не с первых классов школы, на которого, когда они вместе, я всегда могу надеяться. Кстати, мой совет родителям: очень хорошо было бы, если бы и у вашей дочери, сына были надежные друзья. Поощряйте такую дружбу.
Кричать, объяснять, упрекать: «я отдала тебе жизнь, а ты...»? На мой взгляд, толку большого в этом нет. Но может быть, у кого-то получится. Для меня же страшнее всего потерять доверие сына. Я хочу, чтобы он был уверен: ко мне может придти с любой бедой и я пойму.
И еще. В прошлый раз я говорила о том, что перед тем, как «отпустить свое дитя», его надо подготовить к этой свободе. В частности, я имела в виду и то, что страдающие диабетом юноши и девушки должны знать о своей болезни не меньше родителей и врачей. Они должны хорошо знать свое тело (это целая культура) и сигналы, которое оно им посылает. Ребята должны научиться его слушать, понимать то или иное состояние, и тогда они чаще смогут обходиться без приборов самоконтроля. Это очень важно, потому что взрослые дети меньше бывают дома, уходят в походы, уезжают на море.
— Екатерина Глебовна, теперь о другом. Допустим, у девушки, больной диабетом, появился друг. Она должна сказать ему о своей болезни?
— Не уверена. Во всяком случае, не в первый и не во второй день знакомства. Решать ей самой. Во многом ее решение должно зависеть от продолжительности и серьезности отношений. Если просто флирт, мне кажется — признание не обязательно.
Во всяком случае, мамам и папам вмешиваться не стоит. Как и не стоит пугаться взрослых «отношений» своих еще недавно маленьких детей. Вообще-то сексуальный опыт очень полезен.
Я знаю, что мой мальчик нравится девочкам, у него, наверняка, есть подружки, может быть и какая-то одна, но я в детали не вдаюсь. И не спрашиваю его: «А как?», «А ты не забыл про сахар?»... Некоторые мамы хотят ведь знать все-все. Почти при “этом” присутствовать.
— А если молодые люди решат создать семью? Как быть тогда?
— Совсем другое дело. Я думаю, что жених и невеста должны знать о здоровье друг друга все. Насколько я могу наблюдать, молодые люди, вообще, не спешат связывать себя узами. А «наши» тем более. Побаиваются. Диабет растет. А если один из родителей им уже страдает, вероятность того, что желанный ребенок заболеет, увеличивается.
И опять же этим сомнениям, эмоциональным перегрузкам может помочь психолог. К сожалению, хороших психологов не так много, а специализированной на проблемах диабета психологической службы нет вообще.
Но как бы ни был желателен совет психолога, решение и ответственность принимают только сами наши выросшие, взрослые уже дети.

Беседовала Софья Старцева